Зе Луиш: «Плакал в раздевалке из-за холода и хотел покинуть «Спартак» из-за болезни дочери»

Нападающий «Спартака» Зе Луиш рассказал о жизни в России, отношении к игре в мороз и своей травме живота.

– Чем вам интересна Москва?

– Это самый большой город, где я был. Москва нравится по одной причине: каждый раз, когда тебе что-то надо, ты легко это получишь. Всё что угодно в любое время суток: два часа ночи – не проблема. Ещё тут очень красивые высотки. Университет, например, виден из окон моей квартиры.

– Это где?

– В Москва-Сити. Это удобно, многие ребята там живут, есть достаточно кафе, ресторанов и магазинов. Мне нравится моё место. Провожу много времени дома в своей комнате. Люблю, когда есть пусть небольшое, но место только для меня. Так я чувствую себя комфортно.

– Что вам не нравится в Москве помимо пробок?

– Есть одна вещь – настроение людей. Ощущение, что они не слишком счастливы здесь. Они как будто хотят подраться, часто кричат. А я счастливый парень – смеюсь, улыбаюсь.

– Как вы думаете, откуда такая разница?

– Это всё из-за погоды и трафика. Люди всё время в стрессе, опаздывают на работу. Начинают с восьми, значит встать надо в шесть утра, иногда в 5:30, и всё из-за пробок. Конечно, это раздражает людей. Они злые не сами по себе, их бесит обстановка вокруг.

– Момент, когда вам не помогли в России?

– Поначалу я часто ошибался. Допустим, прихожу в супермаркет купить сахар. Вижу вроде что похожее. Возвращаюсь домой, открываю, пробую – соль. Люди в магазинах не говорят по-английски, сложно объяснить, что тебе надо. Один раз был плохой опыт с врачом в городской больнице. Прихожу, прошу: «Я не говорю по-русски – могли бы вы говорить по-английски?». Женщина отвечает примерно следующее: «Нет, я в России, и мы тут говорим по-русски». Она сказала это на родном языке, но я всё понял. После этого она заговорила со мной по-английски. Я посмеялся, но откровенно говоря, это было больно. Тяжело понять, откуда такое отношение.

– По чему вы скучаете больше всего в России?

– По солнцу. Самое сложное в моей московской жизни – пережить дождь, снег и, главное, холод. Один из худших моментов в карьере я пережил в Томске, когда мы играли при минус 15. –15, представляете?! Я хотел надеть повязку для защиты ушей, но мне сказали: «Нельзя!» Переспросил: «Вы что, с ума сошли? Без этого нельзя играть в футбол на таком морозе» Мне ещё раз спокойно объяснили, что надевать повязку нельзя. Это был шок.

Невероятно холодно было и в мой первый сезон, когда играли в декабре против «Крыльев Советов» дома. Я умирал на поле, а когда после первого тайма вернулся в раздевалку, заплакал, как ребёнок. У меня адски ныли пальцы на руках и ногах, поэтому я сказал Аленичеву: «Коуч, я не хочу и не могу больше играть». Это был невероятно сложный момент, но я всё-таки вышел на второй тайм. Слава богу, меня заменили уже на 60-й минуте. Скажу прямо, невозможно играть на таком холоде. Ты не чувствуешь рук и ног, как будто летаешь и не способен полностью контролировать конечности.

– Вы долго не играли из-за необычной травмы. Растяжение мышц живота скорее характерно для голкиперов. Фанаты интересуются: «Как так случилось?»

– Я задавал себе тот же вопрос каждый день и не находил ответа. У меня накаченный пресс, я работаю над ним каждый день. Это очень странная и тяжёлая травма, получил её на тренировке. Первое время испытывал болезненные ощущения при малейшем движении. Что бы ни делал, это отзывалось дикой болью в животе. К счастью, сейчас я уже полностью в порядке.

– У вас двое детей: сын и дочь. Правда, что дочка тяжело болеет?

– Да, у нее очень серьёзная проблема, она проходит лечение в Португалии. Видел её пару дней назад – она бьётся, но ей очень тяжело. Сейчас ситуация не такая опасная, хотя поначалу всё было плохо. Я даже думал уехать из России.

– Когда это началось?

– Два года назад. Всего пару месяцев прошло, как я перебрался в новый клуб, а уже всерьёз думал о том, чтобы уйти из «Спартака». Тяжело понимать, что дочь в больнице, а ты не можешь быть рядом. Так продолжалось пять месяцев, потом пошло улучшение. Сейчас она дома, принимает лекарства и до конца лечения должна находиться в Португалии. Каждый месяц до достижения семи лет ей нужно проходить специальное обследование. Это одна из причин, почему она не со мной в России. Полтора года назад я чувствовал себя ужасно, но нашёл в себе силы продолжать жить и общаться с людьми. К сожалению, проблема полностью не решена, хоть дочке и стало лучше. И я продолжаю верить, что она окончательно поправится.