Пол Гаскойн: Я был лучшим

Легендарный полузащитник «Ньюкасла», «Тоттенхэма» и «Рейнджерс» Пол Гаскойн в интервью The Guardian рассказал о том, как смог справиться с алкоголизмом, поделился планами на будущее, а также отметил, что считает себя самым талантливым игроком своего поколения.

- Однажды на улице ко мне подошёл парень, - начал англичанин. - Показалось, что он был шокирован, увидев меня. Он сказал: «Газза? Это, правда, ты? В газетах написали, что ты умер». Я ответил: «Неужели?», и пошёл дальше. Надо понимать, что пресса никогда не напишет обо мне хорошо. Ведь им надо продавать свои тиражи. Хотя, в слухах о моей кончине доля правды есть. После аварии, когда я находился в реанимации, врачи дважды вытягивали меня с того света.

- Ваше сердце переставало биться?

- Не могу сказать точно. Знаю лишь, что была клиническая смерть.

- Тяжело было адаптироваться к скромному Борнмуту (Гаскойн в настоящее время живёт в реабилитационном центре этого города, — прим. Sportbox.ru) после того, как всю жизнь вы прожили в больших городах?

- Не сказал бы. Хотя изначально думал, что здесь что-то вроде дома престарелых. Но на деле всё оказалось иначе. У меня здесь дом у самого моря, практически каждый день рыбачу. В общем, стараюсь жить просто, но со вкусом. Мне нравится.

- Как решились пойти в реабилитационный центр?

- Когда уже понял, что больше пить нельзя, позвонил Стиву Шпигелю (друг Гаскойна, терапевт, — прим. Sportbox.ru) и сказал: «Приезжай и спасай меня». Шпигель незамедлительно вылетел в Ньюкасл. Но почти сражу же меня «переклинило» и я взял остатки джина и спрятался в шкафу. Сколько там просидел? Не помню. Наверное, часа три. До тех пор, пока Стив не ушёл. Потом джин закончился, была история с вождением в нетрезвом состоянии… Через пару дней позвонил Шпигелю и извинился, после чего он сказал: «Так дальше продолжаться не может. Тебя надо лечить». Я был категорически против реабилитационного центра, но Стиву удалось меня убедить. Он предложил: «Ты просто попробуй. Не понравится — можешь уйти и пить дальше».

- Понравилось?

- У каждого бывают хорошие и плохие дни. И я не исключение. Просто сейчас в плохие дни больше не ищу спасения в алкоголе.

- То есть, с пабами покончено?

- Нет, почему же? Я совершенно не против смотреть на то, как пьют другие. Многие говорят о том, что не собираются ходить на матчи, так как на стадионах множество пьяных. Этим людям могу дать один совет — сидите, дорогие мои, дома до конца ваших дней и ни в коем случае не выходите на улицу. Тогда вас никто не потревожит.

- Как всё-таки решились пройти курс реабилитации?

- Сделал это не для себя. Просто хотел осчастливить других людей, мою семью, журналистов. Возможно, бывшую жену. В этих центрах тебя учат, как можно радоваться жизни без алкоголя. Поначалу мы играли в пляжный волейбол, крикет, устраивали кемпинги. Так что на медицинское учреждение это было похоже едва ли.

- У вас появились друзья в Борнмуте?

- Я бы мог завести здесь друзей, если бы захотел. Но мне хватает общения с теми людьми, с которыми здесь часто вижусь. К примеру, каждую пятницу мы играем в футбол. Шесть на шесть. В нашей команде кроме меня есть несколько неплохих игроков.

- Многие футболисты после завершения карьеры больше не хотят видеть мяч…

- А я с нетерпением жду каждого следующего матча. Кроме того, каждое утро начинается у меня в шесть часов со спортзала. Далее идут рыбалка, футбол… В общем, здесь не скучаю.

- Желания вернуться в большой футбол не присутствует?

- В качестве тренера точно нет. Меня учили так: если футболист сыграл хорошо — хвали его, а если плохо — устрой ему «разнос». Ну как я могу устраивать «разнос» человеку, который провалил матч? Вот представьте — после футбола этот игрок встретится со своей женой или девушкой, но все его мысли будут о том, как он отвратительно сыграл. Его сын будет думать: «Мой отец — неудачник». А вы мне предлагаете его морально добить? Я так не могу.

- В таком случае, может, посвятите себя работе в реабилитационном центре?

- Нет уж. У меня другие планы, и они никак не связаны с медициной. Но для начала хочу привести себя в порядок. Может, когда-нибудь буду помогать юным футболистам. Мне нравится работать с детьми и передавать им свой опыт. Но для начала необходимо, чтобы титановая пластина в моём бедре, которую поставили после автокатастрофы, окончательно зафиксировалась.

- И на своём примере будете показывать детям, что такое хорошо, а что такое плохо?

- Погодите. Вы хотите сказать, что у меня была плохая карьера? У меня медалей больше, чем я когда-либо мог себе пожелать. Мои трансферы — из «Ньюкасла» в «Тоттенхэм», из «Тоттенхэм» в «Лацио», из «Лацио» в «Рейнджерс», из «Рейнджерс» в «Миддлсбро» — все были топовыми. И футболисты, и журналисты признавали меня лучшим игроком года. Восемь раз становился чемпионом Шотландии, выигрывал Кубок Англии, играл на чемпионате мира. И если это вы называете плохой карьерой, то хочу посмотреть на человека с хорошей карьерой. Многие считают, что когда Гаскойн начал пить, он «закончился». А, между прочим, в те годы параллельно с выпивкой в свои 35 лет я ещё  умудрялся хорошо выступать за «Эвертон», практически в каждой встрече становясь игроком матча.

- На какое место вы себя поставите среди всех английских игроков вашего поколения?

- Я был лучшим.