Широков. Версия 2.0

Роман Широков по-прежнему тренируется по индивидуальной программе, теперь уже единственный в составе сборной России. Хочешь не хочешь, а жизнь заставляет искать альтернативные варианты в позиции, на которой завязан игровой конструктив.

Чрезмерного напряжения фантазии не требуется: ответ даёт сам Фабио Капелло. В контрольном матче против Словакии на месте ближайшего к атаке хавбека сыграли двое: до перерыва Алан Дзагоев, после — Олег Шатов. Если очерёдность обозначает приоритеты, то с доном Фабио готовы согласиться, наверное, девяносто девять процентов тех, кто следит за российским футболом. В основной своей массе тренеры, специалисты, болельщики оценивают диспозицию аналогично: первый вариант замены — армеец, второй — игрок «Зенита».

Вот только это, как правило, рассуждения отвлечённые, вне времени и пространства. В условиях конкретной команды конкретного тренера ситуация уже не кажется столь однозначной.

У Капелло с Дзагоевым отношения непростые: это давно не секрет. Не в личностном, слава богу, плане, а в сугубо спортивном, но тем не менее. Итальянец принял сборную России через пару месяцев после Евро-2012, откуда Дзагоев единственным среди партнёров вернулся с репутационным плюсом, и практически сразу усадил главную надежду России на лавочку. На фланге, где армеец располагался в схемах Дика Адвоката, новому тренеру оказались нужны более скоростные игроки, а в центре он сделал ставку на зенитовскую связку Файзулин — Широков.

Логику маститого коллеги обозревателю Sportbox.ru однажды объяснял Леонид Слуцкий: «Дзагоев должен обязательно понимать, что у него есть право ошибиться. Причем не один раз. Чтобы отдать голевую передачу или забить, Алан, как правило, проходит через несколько менее успешных эпизодов. Понятно, что проникающие передачи — сложный технический приём, они не могут получаться в пяти случаях из пяти. В обыгрышах, в ударах по воротам статистика тоже не бывает абсолютной. Это персональная особенность Дзагоева, которую очень сложно скорректировать. Может быть, с возрастом процент точных действий пойдёт в рост, хотя я сильно сомневаюсь. Мы в клубе знаем про этот нюанс и относимся к нему спокойно. И Алан понимает, что может рисковать, — это позволяет ему оставаться самим собой. Но, мне кажется, у него из-за этого проблемы в национальной сборной. Тренерский штаб сборной, вероятно, иначе лимитирует количество персональных ошибок, вот и всё».

Справедливость такой оценки чуть позже косвенно подтвердил и сам Капелло, в ответе которого на вопрос о Дзагоеве прозвучало: «На этом месте каждая ошибка в передаче или выборе позиции может обернуться большими проблемами у наших ворот».

Имеет смысл привести и ещё одну реплику итальянца. Она появилась по другому, но тоже важному в контексте сегодняшней темы поводу. По следам памятного инцидента с Люком Уилкширом, который для Дзагоева разрешился красной карточкой, Капелло произнёс: «Надеюсь, в сборной он себе такого не позволит. Если это всё же случится, он вряд ли снова получит вызов в сборную России». Дело было в октябре 2012-го. После этого в жизни Алана случилась ещё пара странных удалений, пльзеньское и шуленинское, которые все, конечно, так или иначе спроецировали на Бразилию. Сам футболист, не стоит сомневаться, внутренних метаний в этой связи тоже не избежал.

А по большому счёту дело, конечно, не в словах Капелло: гораздо выразительней всегда бывают дела. Так вот, в последнем матче со словаками Дзагоев оказался первым человеком из группы атаки, кого тренер снял с игры: это случилось уже в перерыве. Да и вообще, начиная с сентября 2012-го, армеец никогда не получал от итальянца больше сорока пяти минут игрового времени. Единственный за этот период официальный матч, когда Дзагоев выходил в старте, пришёлся на Белфаст и был единодушно признан главным провалом отборочной кампании.

Алану, художнику по натуре, как воздух нужна свобода: без неё творить он не может. Однако его жизненное пространство в сегодняшней сборной со всех сторон обтыкано незримыми, но вполне конкретными красными флажками сдержек и ограничений. И в этом кольце у него никак не получается быть самим собой.

Потому совсем не исключено, что первым кандидатом на роль сменщика Широкова может стать Шатов. Возможно, в сугубо игровых умениях, которых требует амплуа, в первую очередь качестве паса Олег Алану уступает. Но зато превосходит кое-в чём другом.

Например, в психологической устойчивости. В отличие от коллеги-конкурента, чрезмерная рефлексия Шатову совсем не свойственна. Он внешне невозмутимо принимает любые повороты, которых в его жизни за три последних года хватало, и практически любой матч способен отработать на своём максимуме. Гус Хиддинк пускал его, совсем ещё зелёного уральца, на «Спартак» — и «Анжи» в Лужниках выигрывал 3:0. Фабио Капелло кидал его под Бразилию — и сборная выдавала игру, которой хотелось гордиться. Сергей Семак ставил его в старт в Дортмунде — и «Зенит» проводил лучший, пожалуй, матч полугодия. Причём в последнем случае, стоит подчеркнуть, Шатов полтора часа отыграл именно в той позиции, о которой сейчас идёт речь, — ближнего к атаке полузащитника.

А ещё Олег весьма комфортно ощущает себя в темповой игре, и этим, похоже, особенно люб Капелло. Из пяти футболистов группы атаки Шатов оказался единственным, кто спарринг со Словакией провёл полностью. За три недели до чемпионата мира игнорировать такой факт никак не получится.