Хоккеист эпохи Возрождения

Рассказывать о хоккеисте Ковалеве довольно сложно. У этой личности столько граней, сторон, характеров, лиц, что есть риск потеряться среди всего этого. И никогда точно не скажешь, в какой из ипостасей он настоящий. И вроде не должно быть темных сторон у человека, персона которого привлекает внимание вот уже лет двадцать, но периодически появляется ощущение, что мы не знаем его совсем.

Ковалев и гениальность

Если сравнивать его с литературным героем, то, наверное, лучше всего подойдет лермонтовский Печорин. Тот же постоянный поиск новых ощущений, склонность к красивой авантюре и легкая грусть в глазах. Творец и скучающий эстет, постоянно пытающийся реализоваться во всем, но не сделавший этого полностью нигде. Быстро покорив какую-то цель, неважно, Кубок Стэнли это или княжна Мэри, он не наслаждается плодами результата, а уже стремится к трем новым сразу — прошлого уже нет. Противоречивый, необычный, загадочный — этот шлейф тянется за ним по обе стороны океана на протяжении всей карьеры. Огромная любовь к хоккею и в то же время постоянное стремление заниматься не только им одним.

Никто не мог сказать наверняка, когда именно, в какой момент матча, в какой части сезона проснется на льду его дремлющий гений. Так было и в семнадцать лет, когда он только осваивался в последних чемпионатах Союза, так было и в возрасте под сорок, когда задел самолюбие перевод в четвертое звено и Алекс вспыхнул четырьмя голами в матче с «Филадельфией», а потом снова ушел в тень. Самые мудрые его тренеры (Владимир Юрзинов, Майк Кинэн, Иван Глинка) понимали, что просчитать его озарения невозможно, а потому их нужно просто дождаться. Давать побольше времени, не ограничивать жесткими рамками, а там парень с 27-м номером на свитере обязательно что-нибудь придумает. Он в каждом из своих восемнадцати сезонов в НХЛ мог забивать более сорока шайб, но сделал это только однажды, на рубеже веков. Будь он прагматичнее, цифры его результативности были бы выше раза в полтора. Но и таким интересным он бы тогда не был.

Ковалев и хоккей

Его карьера могла закончиться, едва начавшись: еще в детстве врачи обнаружили у него сердечную аритмию и настоятельно рекомендовали прекратить тренировки. Но, играть хотелось так, что и родители не устояли, позволив сыну и дальше нагружать организм. А тренироваться приходилось чаще всего ночью, потому что днем и вечером в тольяттинском «Волгаре»… шли киносеансы. И лишь после того, как взрослые досматривали индийские драмы и вестерны с Гойко Митичем, на лед выходили дети. Дальнейшая жизнь Ковалева тоже походила на кино, только скорее американское: в 16 лет переезд из родного Тольятти в Москву, в 17 — дебют в московском «Динамо», в 18 он уже неотъемлемая часть молодой и нахальной команды бело-голубых, выигравшей первый постсоветский чемпионат. Алексей Жамнов и Королев, Равиль Якубов и Дмитрий Юшкевич, Алексей Яшин и Дарюс Каспарайтис — самым старшим едва за двадцать, а впереди большое будущее на фоне рухнувшего «железного занавеса».

1992 год вообще получился продуктивным — зимой победа на Олимпиаде и в чемпионате, а летом он — первый русский, выбранный в первом раунде драфта НХЛ. Еще через два года — новый прорыв. Первыми из российских фамилий, появившихся на Кубке Стэнли, стали Kovalev, Zubov, Karpovtsev и Nemchinov. Финал-1994, растянувший на семь матчей противостояние «Рейнджерс» и «Ванкувера», уже тогда получил статус эпического. А сейчас, по прошествии лет, ту серию все чаще называют одной из самых красивых в истории НХЛ. Матчи показывались в России по одному из федеральных каналов и пусть не впрямую, а лишь на следующий вечер, но не влюбиться в такой хоккей было невозможно. Именно той серией НХЛ навербовала себе в России больше поклонников, чем какой-либо другой.

Потом у Ковалева кривая начала вырисовываться в другую сторону. Вторая половина 90-х словно забирала у Алексея ту удачу, что приносила первая. Отставка Кинэна и локаут, падение «Рейнджерс» и разрыв связок колена, неудачные Кубок Мира-1996 и чемпионат мира два года спустя. Начинался сезон-1998/99, хандрившие «бродвейцы» уже два сезона не выходили в плей-офф. Тогда это было явлением редким (кто ж знал, что эта черная полоса затянется аж на семь лет?), перемены назревали и Ковалева они коснулись 25 ноября 1998-го. Последовал обмен в «Питтсбург», перевернувший еще одну страницу.

Клуб из «Стального города» в то время считался командой яркой, техничной, но слишком европейской, чтобы в тогдашней НХЛ выиграть Кубок Стэнли. К тому же, как раз в то время его захлестнули такие финансовые проблемы, что даже обмен нескольких дорогих игроков не спас от процедуры банкротства. Осенью 1999 года легендарный Марио Лемье сначала спасает клуб от разорения, выкупив его у прежних владельцев, а через год возвращается на лед. Вот тогда и начинается у Ковалева озарение, длиной в целый сезон. Настроились эти двое на одну волну удивительно быстро. Когда тебе передачи отдает один из лучших игроков современности, а тренер-европеец Глинка старается просто не мешать — это ли не лучшие условия? 44 гола и 51 передача — такого у Алексея за все его предыдущие годы в регулярном чемпионате не было даже близко. В плей-офф "пингвины" дошли до финала конференции, но на серию с суровым «Нью-Джерси» у Супер-Марио просто не хватило сил. Потом у Лемье вновь пошли травмы, и повторилась история: два подряд непопадания в Кубок и Ковалева меняют. Что символично, обратно в Нью-Йорк.

Потом были второй локаут в Казани и пять незабываемых лет в «Монреале», давшие повод говорить о второй молодости, победный гол-красавец американцам на Кубке мира-2004 и второй — канадцам в олимпийском Турине, неудачный переезд в Оттаву, рубеж в тысячу очков, капитанство в «Матче звезд» и еще одно возвращение в место, где когда-то был счастлив — Питтсбург. И вот теперь возвращение в Россию, где форвард не играл почти два десятка лет.

Ковалев и гольф

Обычно это забава североамериканских хоккеистов в межсезонье и не более того. Но, Ковалев слишком любит свои увлечения, чтобы относиться к этому как просто к виду отдыха. Увлекся так, что участвовал в турнирах, и не только благотворительных. Например, в чемпионате России 2004 года занял четвертое место.

«Вот закончу с хоккеем лет так в сорок, тогда можно будет на гольфе сконцентрироваться. Хотелось бы профессионально этим спортом заняться, еще одну карьеру сделать. Гольф тем и хорош, что в него можно до старости играть», — говорил о своем увлечении Ковалев.

Ковалев и музыка

Увлечение саксофоном пришло после знакомства с известным джазовым музыкантом Игорем Бутманом. Полтора года Алексей брал уроки мастерства, попутно обучая самого джазмена премудростям хоккея на катке. Понятно, что профессиональным музыкантом он не станет, но зачем-то это ему было нужно.

«Для знакомых играл, но и то редко. Это не концерты были, так просто — „посмотрите, что я умею!“. И потом — я не так много мелодий знаю, а одно и то же играть надоедает. Хочется импровизировать, но мне до этого еще работать и работать. То же перебирание клавиш порой трудно дается», — объяснял свое новое увлечение нападающий.

Ковалев и авиация

В конце 90-х друзья покатали хоккеиста вокруг небоскребов Манхэттэна, чем дали толчок новому увлечению. Ощущение свободы и перемещение в любых плоскостях, наверное, и должны были понравиться игроку, никогда не любившему диктат и давление. Но кто мог подумать, что дело дойдет до сдачи экзаменов, получения сертификата пилота и покупки собственной крылатой машины? Привычка Ковалева удивлять проявилась и тут.

«Какой смысл стоять в автомобильных пробках, если можно из ангара выгнать самолет и вмиг добраться в нужное тебе место? Из Питсбурга в Нью-Йорк на машине через все препоны семь часов добираться, а на самолете — полтора. Мы с друзьями, бывало, на Брайтон-Бич так гоняли — в ресторане покушать, пообщаться…», — шутил наш герой.

Ковалев и кино

Пока это две эпизодические роли, одна в российском в фильме и одна — в американском. Сначала Алексей мелькнул на экранах в знаменитом фильме «Брат-2» в той самой сцене с хоккеистами. Затем были несколько секунд в 4-м сезоне сериала Alias (канал ABC, 2005 г.). Потом был документальный фильм уже о нем самом. А три года назад АК-27 выпустил и собственное кино — пособие для начинающих хоккеистов.

Впрочем, рассказывать можно еще долго. Это еще не упомянуты дайвинг, теннис, таэквондо и многое другое. Иногда даже складывается впечатление, что хоккей ему нужен для того, чтобы хватало денег на все эти хобби. Но, все же это не так. Хоккей он любит и сейчас не меньше, чем тогда, в детстве. Просто он не может позволить себе остановиться, как-то ограничить себя в своих вечных исканиях. На его самолете есть надпись, которая, наверное, и характеризует его лучше всего: «Жизнь дается человеку для того, чтобы жить».

Алексей Пешнин, Sportbox.ru