Милош Ржига: У СКА тоже есть слабости

Главный тренер СКА Милош Ржига в эксклюзивном интервью Sportbox.ru рассказал о значении работы в топ-клубе, отметил опасные стороны своей профессии, а также поделился рецептом против стресса.

Поражение в первом круге — это провал

- Если честно, очень рад, что первый круг позади, — отметил Ржига. — Стартовый раунд всегда играется на нервах, потому что победить надо обязательно. Поражение в первом круге — провал, неважно, с кем играешь. Сейчас кто-то говорит: у СКА проблемы, он не выглядит уверенно, не играет красиво. Мы провели первые два матча серии на эмоционалном подъеме, и если бы на месте ЦСКА в тот момент оказался любой другой соперник, он был бы сметен бы с пути. В Москву приехали чуть-чуть «перегоревшими», это нормально. Уступив в третьем матче, снова почувствовали себя в игре, и сыграли на результат. В плей-офф никому не нужен красивый хоккей — нужен результат. Мы его добились, счет в серии — 4:1. Доволен ребятами — они сумели правильно настроиться. Хорошо, что у нас не было серьезных причин для волнений.

- Показалось, что вы не слишком форсировали события — длительные паузы частенько выбивают команду из ритма.

- Такие разговоры были даже внутри нашей команды — мол, закончим серию быстро, и потом растеряем тонус. Я это быстро пресек, потому что игроки не имеют права так думать. Команда должна концентрироваться только на победе, а все остальное — дело тренеров, это они должны думать, как наладить игру команды к следующему кругу. Игра в «расчет» всегда дорого обходится.

- И все же, говоря откровенно, мало кто сомневался, что СКА пройдет первый круг…

- В Петербурге уже пять лет никто не сомневается... (Улыбается)

- Сергей Михалев в недавнем интервью Sportbox.ru назвал СКА очевидным фаворитом, но подметил: обычно по весне в Питере не хоккейная погода. Какие сейчас метеоусловия в Северной столице?

- Знаете, все твердят, что мы — явные фавориты, что мы такая мощная команда без слабых мест, но я не согласен. Не хочу обидеть ребят, но на самом деле так не думаю. Это для некоторых вроде алиби — сколько раз СКА сначала расхваливали, возносили, а потом говорили: надо же, они с такой мощной командой ничего не смогли добиться! Что же касается погоды — сейчас в городе небольшой мороз, где-то минус 7, солнышко — в общем, самая хоккейная погода, и надеюсь, она задержится в городе надолго (Улыбается).

Звезды тяжело воспринимают критику

- Изучать СКА вы начали давно, еще работая в «Спартаке», а затем и в «Атланте». В чем, на ваш взгляд, была уязвимость того СКА, который противостоял вашим командам?

- Не хотелось бы сейчас эту тему обсуждать. Раскрывать эти моменты — значит идти против себя и команды. Конечно, знаю, в чем были проблемы, они есть до сих пор, но предлагаю поговорить об этом после окончания сезона.

— Недавно Владимир Вуйтек, вспоминая о своей работе в «Ак Барсе», отметил: в команде были именитые игроки, которые пришли в Казань, чтобы заработать деньги, отбывая при этом номер. Вам такие встречались?

- Конечно. Игроки бывают разные, и такие тоже попадались. И с ними тоже приходилось работать. Это уже задача тренера: дать понять, что хоккей не только деньги. Это наша работа, наша честь, наше имя, наши семьи, наши болельщики. Человек не может жить без чести. Любому человеку важно, чтобы его семья знала, что он чего-то добился в этой жизни. Это огромное удовольствие — заниматься любимым делом. Не надо думать о деньгах, если ты идешь наверх, они сами потом придут.

- Согласны с утверждением, что с командой такого уровня как СКА работать намного сложнее, чем с командой-середнячком вроде «Спартака» или даже «Атланта»? Прежде всего, в плане мотивации?

- Если спортсмен — настоящий профессионал, он должен уметь как следует трудиться. Если человек считает себя звездой, он должен в первую очередь мотивировать себя сам, и должен понимать, что хоккей — командный спорт. Если у коллектива все хорошо, значит, у всех будет хорошо, и все фамилии будут на слуху. Но если один будет героем, а команда проиграет, никто о нем не вспомнит. Конечно, есть в работе с сильной командой своя специфика: например, игроки с именами и опытом тяжело воспринимают критику, новую незнакомую информацию, которую ты им стараешься донести. Но есть действительно высококлассные хоккеисты, которые впитывают твои мысли и делают, что требуется. Мы уже сделали много правильных шагов с самого начала сезона, остался самый важный отрезок — короткий, но очень тяжелый.

Раздевалка — не территория для руководства

— Несмотря на успешное выступление, вы продолжаете экспериментировать с составом. Многие не могут разобраться: мол, у Ржиги нет ни одной наигранной связки!

- Так ведь у нас 28 игроков в команде, мы должны всем дать возможность играть, всех держать в тонусе. Плей-офф — настоящая война, и нужно попробовать разные варианты на случай, если кто-то будет травмирован или что-то еще случится. Надо держать всех наготове, горячими, как хороших коней.

- Уже прикидываете, с кем было бы сподручнее играть в следующем раунде?

- Ничего кардинально нового за эти пять-шесть дней придумать невозможно, главная задача — подготовить ребят к конкретному сопернику. У нас уже готовы нарезки с матчами всех трех возможных оппонентов — покажем какие-то ключевые моменты, отработаем тактику, подтянем игру в большинстве.

- Создается впечатление, что этот год вас заметно изменил в человеческом плане — вы стали более сдержанным в эмоциях, более осторожным в высказываниях.

- Закрытым точно не стал, но некоторые вещи, которые касаются моей команды, выносить на всеобщее обозрение, конечно, не стану. Зачем? Чтобы указать кому-то на наши слабые места? Да, не отрицаю, что работа в такой серьезной команде, с таким амбициозным руководством накладывает отпечаток: ты уже просто не можешь себе позволить, например, слишком жестко кого-то критиковать или чересчур резко высказываться. Хотя, и этого не боюсь: если хочу кого-то критиковать — критикую, и если считаю нужным что-то сказать — говорю. Другой вопрос, что этого нет в прессе, потому что раньше очень часто мои слова слишком вольно интерпретировались. Поэтому они остаются в раздевалке или в кабинете у руководства. Там я абсолютно открыт.

- Кстати, руководство часто бывает в раздевалке?

- Нет. Раздевалка — территория тренера и персонала. Об этом мы договорились с самого начала. По ходу плей-офф зашли лишь однажды — по окончании первого круга, чтобы поздравить ребят. Общаться общаются, но никто народ не прессует. Как будет дальше — посмотрим, ведь пока у нас все в порядке. А если начальники часто заходят в раздевалку, значит, есть какие-то проблемы.

— После «сухого» поражения минского «Динамо» в серии с московским о завершении тренерской карьеры объявил ваш друг и коллега Марек Сикора. Вам такие мысли еще в голову не приходят?

- Мысли о том, чтобы все бросить и уйти на пенсию? Конечно, приходят, и довольно часто! (Смеется). Серьезно, тренерская работа очень тяжелая. Тренера ругают все. Стоит проиграть один матч, и на тебя обрушивается шквал негатива со всех сторон — от руководства, игроков, болельщиков… Для одного человека это очень много. Если не умеешь этому противостоять, рано или поздно на тебе все это скажется. Иногда думаешь: зачем все это нужно? Ты уже достаточно взрослый человек, и нужно беречь свои нервы — так ведь можно и здоровье потерять. Думаю, у каждого человека бывают такие моменты в жизни. Но потом опять придут дни, когда есть чему улыбнуться — какому-то моменту, тренировке, людям вокруг тебя! Чувствуешь, с каким желанием ребята выходят на лед, видишь, что тебя слушают и выполняют задачу — и сразу как бальзам на душу, и сразу работается по-другому, с такой радостью! Что касается Марека — жалко, что такой специалист уходит из хоккея, совершенно точно хотел добиться хорошего результата, но это его решение, я не знаю, с чем это связано. Но думаю, что Сикора отдохнет, хорошенько подумает и вернется. Может быть, ему предложат какую-нибудь работу в Чехии — тренера или консультанта, и он пойдет.

- Как вы справляетесь с этим давлением, с этими невероятными стрессами?

- В последнее время научился обращать на это меньше внимания. Раньше много думал, нервничал. А сейчас не читаю газеты, не изучаю сайты болельщиков. Есть разные люди, их миллионы, и у каждого — свое мнение. Но верю только себе и близким людям, которые меня окружают. Еще верю своей работе и тому, что хоккей — красивая игра. Этому и радуюсь, а остальное — мелочи, которые надо уметь забывать.

Мечтаю переквалифицироваться в виноделы

- Вы начали отращивать бороду — хотите опять быть похожим на Деда Мороза?

- Был бы рад, конечно! (Смеется).

- Как проводите свободное время, как отвлекаетесь?

- Сейчас свободного времени почти нет, выбираюсь только покушать да прогуляться по улице, подышать свежим воздухом, посмотреть на людей. Иногда под настроение включаю какой-нибудь хороший чешский фильм. И опять за работу.

- Какие фильмы любите больше всего?

- Это зависит от момента и состояния души. Например, сейчас смотрю один сериал про виноградарей. Такая деревенская притча про мою родную Моравию, про обычных простых людей, про то, как они рождаются, влюбляются, женятся, выращивают виноград и готовят вино. Такие там шутки деревенские, люди настолько откровенные! Настроение, позитив — душа отдыхает! Оказывается, таких людей еще много в нашем мире. Они не стремятся к каким-то глупостям, не гонятся за богатством, просто живут своей жизнью и готовят хорошее вино.

- Сами пока не думаете заняться винным бизнесом?

- Пока еще нет — мне хватает тренерской работы! А вот когда закончу — хотел бы попробовать. Мечтаю купить виноградник и попытаться сделать свое вино. Но не знаю, получится ли, ведь это тоже тяжелая работа, которая требует огромного количества времени.

- А ваша знаменитая винная коллекция пополняется?

- Да, конечно.

- Какой самый дорогой экземпляр в вашем погребе?

- Цена здесь совершенно не имеет значения! Самое дорогое — подарок от хорошего друга. Никогда не придавал значения деньгам, важно то, кто тебе сделал сюрприз, откуда привез, в какой праздник подарил. Чтобы было, о чем потом вспомнить.

Екатерина Балева, Sportbox.ru