Олег Петров: Большой контракт мне не нужен

Нападающий подмосковного «Атланта» Олег Петров рассказал о своей карьере, и том, что не торопится подписывать новый контракт.

- О новом контракте пока не думаю, — приводит слова Петрова «Спорт-Экспресс». — Так обычно и бывает. Играешь-играешь, все по расписанию, на адреналине. И тут резко — стоп, сезон окончился. Всем нужно время, чтобы прийти в себя. А я никуда не тороплюсь. Уже давно подумываю завершать карьеру. Если снова приеду в Мытищи — как и год назад, не к началу чемпионата. Большой контракт не прошу.

— Вообще не торгуетесь?

- У меня не было аргументов, чтоб торговаться. Я средний игрок, много не забивал. Бог не дал большого таланта. Зато наградил скоростью и трудолюбием. Для меня всегда было важно, кто играет рядом — несколько раз соглашался на меньшие деньги, лишь бы чувствовать себя комфортно. И в Канаде, и в Швейцарии.

— Стартовый ваш контракт с «Монреалем» был, кажется, 200 тысяч долларов?

- Если б играл в первой команде — получил бы 180 тысяч. Но из фарма подняться не мог, поэтому за год дали 50 тысяч. Минус налоги. На руки вышло 27.

— Как же вы жили?

- Матрас на полу, маленькая квартира и дешевая машина. Рассыпающийся «Плимут». Я об одном думал: лишь бы он не развалился по дороге на стадион. В Монреале нет общественного транспорта — пришлось бы пешком топать. Такси не по карману.

— Питались в Макдоналдсе?

- Это тоже накладно — дома готовить дешевле.

— Ваша тогдашняя жена не ворчала: «Зачем мы сюда приехали? В ЦСКА было лучше»?

- В ЦСКА было хуже.

— Спали-то вы не на полу.

- Не на полу, но в Америке даже с этой зарплаты я что-то умудрялся откладывать. В ЦСКА играли за бесплатно. Начало 90-х, инфляция. В Монреале я видел, чего можно достичь. Знал, что несколько раз в основной состав меня вызовут.

— Отчаяние было?

- Какое отчаяние?! Мне 21 год, я в Канаде. Играю в хоккей. Могу купить кроссовки, если захочу. Сплошной кайф. Да и 27 тысяч долларов казались колоссальными деньгами.

— В НХЛ без конца кого-то разыгрывают. Были нелепые шутки?

- В фарме «Монреаля» трем новичкам сказали, что команда отправляется охотиться на кабанов. Ребят заставили отпилить клюшки и заточить как копье. Все поехали в лес, где в какой-то момент молодые остались в одиночестве. И тут нагрянула полиция. Конечно, это было подстроено. Дальше снимали на камеру, как перепуганных игроков везли в участок с этими копьями, которые приравняли к холодному оружию. Как держали там всю ночь, допрашивали. А потом крутили видео в раздевалке. Забавно.

— Владислав Третьяк рассказывал: «По молодости в сборной меня селили в одном номере с Виктором Коноваленко. А он подолгу не засыпал, сидел, курил». С кем вы из соседей намучились?

- Жил недолго вместе с Дональдом Браширом. Славный парень. Один недостаток — храпел. Да так, что у меня кровать тряслась. Ремнями надо было привязываться, чтоб с нее не рухнуть. И после нескольких бессонных ночей я попросил другого соседа.

— Говорят, тафгаи сидят на наркотиках.

- Я слышал, но сам никогда не сталкивался. Тафгаи принимают что-то для роста мышц, возбудители…Что поражало — среди них почти нет скверных людей. Очень добрые внутри. И ненавидят драться. «Монреаль» вообще не был драчливой командой. Помню лишь один случай, чтоб игрок вышел из себя. Это был Патрик Руа. Еще в старом «Форуме» принимали «Детройт». Сгорели — 1:11, Патрик пропустил девять шайб. Принято в такой ситуации убирать человека из ворот, каждый новый гол бьет по его репутации и психике. Но главный тренер Марио Трамбле словно издевался. Не убирал и не убирал. В разгар матча выкатился из ворот, подъехал к скамейке. Трамбле стоял рядом с президентом Роном Кори. Обложил их матом при всей команде, а в конце сказал: «Больше у вас играть не собираюсь». Развернулся и ушел под трибуны. Спустя четыре дня его обменяли в Колорадо. Там выиграл еще два Кубка Стэнли. Вот это характер! Причем для «Монреаля» Руа даже после этого остался любимым игроком. Помешан на приметах, как все вратари. На раскатке не наезжал на линию — а перепрыгивал.

— Ваш последний матч за сборную?

- Чемпионат мира-2000 в Питере. 11-е место.

— Вы на второй день в этой команде поняли, что ничего не светит?

- Нет. По именам состав был что надо. Но многие энхаэловцы восприняли этот чемпионат как тусовку. Думали не об игре, а о том, как хорошо провести время. Выпить, погулять, ну и на площадке пропотеть для аппетита. Обидно было видеть такое отношение.

— Лично у вас настрой-то был другой?

- Разумеется, но что я мог сделать? Кто бы меня слушал? Ребята с гонором, я для них — не авторитет. В хоккее добились больше меня.

— А Якушев куда смотрел?

- В той ситуации мало что зависело от тренера. Остановить все это было не в его силах. Сегодня хоккеисты иначе относятся к сборной. Конкуренция жесткая, а то, что творилось в Питере, абсолютно исключено.