Свалка. Сергей Жолток: торопившийся жить

После очередного перерыва рубрика «Свалка» возвращается. На очереди – история одного хорошего парня из Риги, который играл в хоккей до последнего вздоха. 
 

В хоккее, как и в повседневной жизни, случаются самые разные истории, и не все из них можно назвать веселыми. Сердце Иржи Фишера перестало биться прямо во время матча между «Детройтом» и «Нэшвиллом» осенью 2005-го года. Но у той истории конец все-таки оказался счастливым: жизнь чешского хоккеиста была спасена, и после этого он вернулся к любимому делу. Правда, уже в качестве менеджера, а не хоккеиста. Но это мелочь по сравнению с тем, что могло бы произойти, не будь в тот вечер у врачей под рукой дефибриллятора. Спасение жизни Фишера многие называют настоящим чудом. К сожалению, хорошие концовки случаются далеко не всегда. В новом рассказе рубрики «Свалка» пойдет речь об игроке, который был одной из главных звезд хоккея для своей страны. Ровно 10 лет назад, 3 ноября 2004-го года вся Латвия с ужасом узнала о смерти своего героя – Сергея Жолтока. 
 

70-е годы. Рига, Латвийская ССР. Местные жители без ума от хоккея – в Советском Союзе это было абсолютно нормальным. Разумеется, главная команда Латвии, рижское «Динамо», там была объектом всеобщего обожания. Отцы и деды водили своих сыновей и внуков смотреть на Хельмута Балдериса, и после увиденного мальчишки загорались мечтой стать частью этой любимой целой республикой ледовой дружины. Не был исключением и 9-летний Сережа, решивший записаться в хоккейную секцию даже несмотря на то, что не умел стоять на коньках. Но вот что интересно: парней, мечтавших стать новыми Балдерисами, были тысячи, что намного превышало количество мест в спортшколе. И многие ребята обладали лучшими данными, чем Жолток – хорошо катались, выглядели сильнее и выносливее. Но у них не было того, что было у Сережи. Колоссального упорства, воли к победе и безграничной любви к хоккею. Тренер детской команды Петр Хмельницкий это увидел и принял решение взять паренька в команду. Как позже выяснилось, чутье наставника не подвело. Юный талант отдавал всего себя на тренировках, стремясь во что бы то ни стало как можно раньше пробиться в хоккейную элиту. Над учебниками сидел очень мало, с друзьями на улице практически не гулял. Тренировки были практически каждый день как рано утром, так и поздно вечером. «Зачастую мальчик играл сквозь боль – сильно мучало плоскостопие, так что приходилось надевать специальные супинаторы. Но он терпел и, стиснув зубы, продолжал работать. Я благодарен судьбе за то, что мне довелось с ним поработать», - рассказывает о первых шагах Сергея в хоккее его наставник.

Фото: ©Gettyimages/Fotobank.ru

 

«Мой мальчик всегда торопился жить, - рассказывала со слезами на глазах его мать Джения. – Куда он спешил? Может, чувствовал, что ему в этом мире отмерено не так много?». Сергей и правда, мягко говоря, не любил откладывать дела в долгий ящик. 1990-й год стал для 17-летнего Жолтока знаменательным сразу по трем причинам. Во-первых, в столь раннем возрасте он принял решение пожениться. С Аней, которая была на несколько месяцев старше, они познакомились в ее родном городе Глазове, когда у рижан была выездная «командировка». «Мы заговорили, когда ехали в одном автобусе. Обменялись номерами телефона, а через пару дней созвонились. Это была любовь с первого взгляда!» - вспоминает Анна. «Там любовь была вообще страшная, - рассказывает одноклубник и друг Жолтока Григорий Пантелеев. - Она даже приезжала к нему в Новогорск, когда Серега в сборной тренировался, и они как-то обходными путями умудрялись там встречаться». Когда врачи объявили, что у пары будет ребенок, молодые недолго думая с разрешения родителей решили расписаться. Во-вторых, хоккеист смог добыть свою первую медаль на международном уровне. Его позвали в юниорскую сборную СССР на чемпионат Европы в Швеции, где парни завоевали серебро, пропустив вперед лишь хозяев соревнования. Ну, а в-третьих, Жолток был приглашен Эвалдом Грабовским в основной состав рижского «Динамо». Сбылась мечта! Вот она, награда за долгие годы упорства и труда!

 

В той команде Сергей играл вместе с Олегом Знароком, Артуром Ирбе, Айгарсом Ципруссом, Леонидом Тамбиевым, Сандисом Озолиньшем, Карлисом Скрастиньшем и другими звездами латвийского хоккея. Многие из них стали друзьями Сергея как на льду, так и за его пределами. Жолток провел в любимом и родном клубе два года. В сезоне-90/91 команда пока еще называлась «Динамо», но потом была переименована в «Ригас Старс». Советский Союз распался, и Латвия, получившая долгожданную независимость, поспешила избавиться ото всего, что напоминало о социалистическом прошлом. Название спортивного общества исключением не стало. За это время Жолток дважды вызывался в молодежную сборную на чемпионаты мира. В 1991-м – вновь серебро, и вновь впереди оказались хозяева первенства – на этот раз канадцы. Обидное поражение со счетом 2:3 не позволило нашим ребятам обойти «кленовых листьев». Но спустя год в немецком Фюссене команда под руководством Петра Воробьева все-таки добилась своего. Прилетела в Германию сборная СССР, а золотые медали получала уже команда СНГ. На протяжении всего турнира коллектив играл в свитерах с символикой СССР – уже не существующей страны, непонятно под каким флагом и без гимна. Но никакая политика не смогла сломить дух этих парней. Канада была разгромлена – 7:2, и осталась вообще без медалей. Для Сергея, получившего роль ассистента капитана, тот чемпионат стал первым по-настоящему триумфальным. Первое золото помогло его хоккейной карьере выйти на новый уровень. Впоследствии сразу 15 человек из победного состава «молодежки» попали в НХЛ.  

Среди них был и Жолток. Тем же летом «Бостон Брюинз» принимает решение забрать латвийца в 3-м раунде драфта. Это было время массового оттока игроков с постсоветского пространства за океан, и многие клубы по понятным причинам проявляли к ним интерес. Некоторым молодым и перспективным хоккеистам, как, например, Сандису Озолиньшу, быстро удавалось закрепиться в основе - в течение одного-двух сезонов. Но были и такие, у которых при попадании в абсолютно новый хоккейный мир не всегда все получалось с первого раза. Часть из них, разочаровавшись в этой затее, бросали ее и возвращались поближе к родине. Но Сергей, с детства отличавшийся большим трудолюбием, не пасовал перед трудностями. Хотя поначалу ему приходилось действительно нелегко. За два года он провел в основе «медведей» всего 25 матчей, а большую часть времени играл в фарме – «Провиденс Брюинз». Приезжих (особенно с постсоветского пространства) хоккеистов в те времена, мягко говоря, не жаловали. Однажды Сергей перед самым матчем обнаружил, что шнурки его коньков были перерезаны. Свою первую «энхаэловскую» шайбу хоккеист забросил 18 ноября 1993-го в матче против «Сан-Хосе». А защищал тогда ворота «акул»… Бывший одноклубник Сергея Артур Ирбе!  И только Жолтока начали заигрывать в «Бостоне», как грянул гром: в сезоне-94/95 в НХЛ случился локаут. Продлился он всего 3 месяца, и вскоре «медведи» вместе с другими командами вернулись на лед. Но Сергей к ним так и не присоединился. Весь год он провел в АХЛ, после чего «Брюинз» отказались от его услуг. 
 

Фото: ©Gettyimages/Fotobank.ru

 

Следующий сезон Жолток провел в небезызвестном клубе из Интернациональной Хоккейной Лиги – «Лас-Вегас Тандер». В свое время в «городе грехов» поиграли Радек Бонк, Павол Демитра, Клинт Маларчук, Руслан Салей, Алексей Яшин, Петр Недвед, а также брат Уэйна Брент Гретцки. 121 (58+63) очко в 97 великолепных матчах, которые Сергей провел в «Тандер», помогли команде добиться лучшего результата в ее истории – победы в регулярном первенстве и выхода в финал конференции. Естественно, после такого успеха на латвийского нападающего вновь обратили внимание скауты команд НХЛ, и вскоре ему выпала возможность перебраться из столицы развлечений в столицу Канады. «Сенаторы» в то время были одной из слабейших команд лиги, но с приходом Сергея клуб впервые в своей истории пробился в плей-офф. И той же весной Жолток впервые сыграл в элитном дивизионе взрослого Чемпионата мира. Неоднократно после изнурительных сезонов он отправлялся в расположение сборной Латвии, которая прокладывала себе дорогу в высший эшелон, и вот, наконец, состоялся долгожданный прорыв. 

 

Несмотря на свои успехи, Жолток никогда не был полностью уверен в завтрашнем дне – уж больно шатким был бюджет некоторых клубов НХЛ. «Игроки всегда были главной головной болью лиги», - шутил Сергей незадолго до второго локаута, который в итоге обернется для него трагедией. Перед сезоном-98/99 он переезжает из Оттавы в Монреаль. В город, где все без исключения знают, какой из игроков «Канадиенс» сколько раз чихал за день. В город, который буквально дышит хоккеем. Именно это и привлекло Сергея. А вот помощь команде была нужна очень сильно: мало того, что в плей-офф не удавалось выйти, так еще и в 1999-м сразу несколько ведущих игроков команды получили травмы. У Жолтока появился великолепный шанс проявить себя. Как итог – 26 голов за сезон, 7 из которых – победные. Правда, это все равно не уберегло «Канадиенс» от одного из худших результатов в истории клуба: на протяжении трех лет подряд «Монреаль» не мог получить возможность побороться весной за Кубок Стэнли. 

 

Фото: ©Gettyimages/Fotobank.ru

 

Переезд Сергея в другой славный хоккейный город – Эдмонтон, особых плодов не принес. Но за спуском последовала новая вершина, а имя ей – «Миннесота Уайлд». В том коллективе игрок сразу почувствовал себя своим. Многие из «дикарей» стали его хорошими друзьями, да и с тренером, Жаком Лемером, у Жолтока всегда были хорошие отношения. И это при том, что тактика канадского наставника с «капканами» в средней зоне полностью противоречила стилю игры хоккеиста, предпочитавшего жесткой игре технику.  На выступлениях Сергея это не сказалось: болельщики рукоплескали 33-му номеру команды, а «Жоли» (так они его прозвали) радовал их своей игрой и набранными очками. Трудно выделить какой-то момент в его выступлениях за «Уайлд». Каждый эпизод и каждое мгновение игры были для него особенными. Постоять за себя и своих партнеров Сергей тоже мог – тут на память приходит «беседа» с известным провокатором Яркко Рууту. Победить, конечно, тогда он не смог, но и боксерской грушей тоже не стал. «Серега был очень азартным. Это касалось как игры, так и повседневной жизни», - вспоминают о нем бывшие одноклубники. Вскоре он первым из латвийских хоккеистов получил нашивку с буквой «А» на свой свитер, и в звании ассистента капитана дошел вместе с командой до финала конференции. К сожалению, этот рубеж ему преодолеть так ни разу и не удалось.
 

«Сережка был добрейшей души человеком. Скромный, тихий, спокойный», - подобные слова говорят о хоккеисте многие его родные и близкие. Его талант и любовь к хоккею никогда не были в ущерб другим, гораздо более важным человеческим качествам. «После трагедии в Беслане Сережа пожертвовал большую сумму местной школе и церкви. А когда он еще играл за фарм-клубы и сам зарабатывал очень мало, смог найти средства чтобы помочь одному тяжелобольному мальчику в Риге. Мне он ничего не говорил: обо всем я узнала потом, совершенно случайно», - рассказывает Джения, мать хоккеиста. Он никогда не отказывал в общении своим болельщикам, а уж о том, чтобы обделить кого-то автографом, и речи быть не могло. 
 

Латвийские любители хоккея Сергея едва ли не боготворили. Он был одним из их главных любимцев, у многих были свитеры с его номером и фамилией, а кто-то помимо «сетки» надевал еще и маску монстра, подчеркивая всю мощь своего кумира. Жолток очень сильно переживал, когда не смог отправиться в стан сборной на Чемпионат мира-2000. Анна со дня на день ждала второго ребенка, и он не мог не быть с ней рядом. Но еще сильнее по Сергею ударил отказ руководства «Миннесоты», где ему так нравилось играть, отпустить хоккеиста в национальную команду на Олимпийские Игры-2002 в Солт-Лейк-Сити. И когда практически все его друзья бились в предварительном турнире за попадание в восьмерку сильнейших, Жолток продолжал играть за «Уайлд»…Впрочем, на ЧМ-2004 в Праге «Жоли» был назначен капитаном команды. Раз за разом, когда Сергей выводил своих партнеров на лед, они были готовы зубами грызть лед и выкладываться до последнего – так сильно ему удавалось на них влиять. Тот коллектив дошел до четвертьфинала, где уступил шведам 1:4 – далеко не самый плохой сценарий для Латвии. Но только не для Сергея. «Мы так сильно хотели забивать голы, что напрочь забывали об обороне. За это и поплатились», - говорил раздосадованный Жолток в интервью после поражений. То первенство планеты стало для него первым в роли капитана и последним в жизни…
 

21 октября 2003-го. В матче «Миннесоты» против «Калгари» Сергей внезапно начал терять сознание. В больнице выявили проблемы, связанные с обезвоживанием организма. «Я сильно беспокоюсь за свою карьеру. Мне часто становится плохо, и я боюсь, что меня могут отстранить от хоккея», - такие слова были прочитаны в дневнике Сергея после его смерти. До этого случая несколько раз во время матчей он чувствовал сильную усталость и головокружение. Публике все это выдавали за вирусную инфекцию. Когда он приходил в норму, ему вновь разрешали выходить на лед. «Это все ерунда, со мной все в порядке и я буду продолжать играть», - успокаивал своих поклонников через прессу Сергей.
 

Фото: ©Gettyimages/Fotobank.ru

 

Ближе к концу сезона-03/04 хоккеист был обменян в «Нэшвилл». Той весной «дикарям» не удавалось пробиться в плей-офф, чего нельзя было сказать о «хищниках» - им для первой в их истории борьбы за Кубок Стэнли очень нужно было усиление. «Я ожидал, что рано или поздно покину команду. Вопрос был в том, куда именно отправлюсь. Теперь все стало ясно. Хорошо, что будет шанс побороться в плей-офф, ведь в моем возрасте каждый сезон уже на вес золота», - говорил в интервью Жолток. Правда, тогда Сергею сильно помочь «Предаторз» не удалось – лишь 1 шайба в 6 матчах, а «Нэшвилл» уступил в первом раунде «Детройту». «Жоли» был полностью готов покорять новые вершины в следующем сезоне, но… Второй локаут. В этот раз – на весь год. 

 

И вот оно – судьбоносное решение. Жолток довольно долго вел переговоры с «Ак Барсом», но в конечном итоге принял решение отправиться на родину. Старое «Динамо» к тому времени было уже давно расформировано, а новое появится лишь через 4 года, поэтому Сергей подписывает соглашение с ХК «Рига-2000». Там же оказывается его партнер по сборной, защитник Карлис Скрастиньш. Вот такая злая ирония судьбы – оба не дожили до 40 лет. Команда – середняк чемпионата Белоруссии (да-да, именно Белоруссии), и после такого усиления появляется надежда на новые свершения. Жолток приглашает в команду своего близкого друга и партнера по «Миннесоте» Дарби Хендриксона.
 

«А какие у нас были хорошие планы, - вспоминает Анна. – Мы вернулись в Латвию, у нас был новый дом в Юрмале, рядом все друзья и родственники, детей в школу устроили, вместе Новый год собирались встречать…».

 

А вот мать Сергея уже тогда предчувствовала неладное: «Незадолго до смерти Сережи мне приснился ужасный сон – его похороны. И дочка моя, Катя, потом позвонила мне из Америки и жаловалась на непонятные опасения, как будто скоро что-то плохое произойдет. Надо было уже тогда что-то предпринимать», - говорит Джения. 

 

Предпринимать действительно надо было, и не что-то, а конкретные меры. 3 ноября 2004-го. Минск. Местное «Динамо» принимает гостей из Риги. Незадолго до матча Жолток говорил по телефону с женой. Жаловался, что немного простужен, но сказал, что выйдет на лед несмотря ни на что. И вот, третий период. Напряженная игра, счет 2:2. Кто вживую на стадионе, а кто по Интернету – вся родня следит за игрой хоккеиста. За 5 минут до конца встречи игра приостанавливается. Один за другим, все они начинают понимать, что произошло что-то дурное. Сергей подъехал к скамейке своей команды весь бледный и, держась за сердце, сказал, что ему плохо. Врачи незамедлительно стали оказывать ему помощь, но «Жоли» становилось все хуже и хуже. Чтобы всего этого не видели тысячи болельщиков, его отвели в просторный, тихий и прохладный коридор. Все это время Жолтока сопровождал его друг Хендриксон. Дарби позвонил в Америку лечащему врачу Сергея – как оказалось, проблемы с сердцем у хоккеиста были уже давно, и узкий круг людей, в том числе и несколько врачей, об этом знали. Но телефонные советы не принесли никакой пользы – ему становилось все хуже и хуже. Взяв своего друга за руку, Жолток сказал ему: «Не уходи». Это были его последние слова. Через несколько минут ушел сам Сергей…
 

Думается, вряд ли есть смысл описывать, что творилось с близкими хоккеиста, когда им рассказали страшную новость. Вряд ли стоит говорить и о том, что почувствовали все его поклонники. Это была одна из величайших трагедий в истории латвийского хоккея. Со слезами на глазах его хоронила вся страна. «Тысячи людей звонили нам, писали письма. Все были в шоке. Люди за нас молились, называли в его честь своих новорожденных детей. На прощании многие в истерике падали на его гроб», - рассказывает Анна о всеобщей реакции на смерть своего мужа. 

 

Фото: ©Gettyimages/Fotobank.ru

 

Ровно десять лет минуло с того ужасного дня. Анна вместе с сыновьями Сергея, Эдгаром и Никитой, живет в Миннесоте. В их доме многое напоминает о Сергее: его фотографии на льду, как он празднует заброшенные шайбы и как с теплой и доброй улыбкой на лице обнимает жену и детей. Памяти Жолтока посвящаются товарищеские матчи с участием его друзей и одноклубников. «Серега был сердцем команды, - говорит его партнер по «Уайлд» Андрей Зюзин. – В последний раз мы виделись в аэропорту. Он летел в Латвию, а я в Россию. Кто бы мог подумать, что всего через три недели мы его потеряем?». 
 

В свитере с игровым номером своего отца Эдгар проводит символическое вбрасывание. На экране «Эксел Энерджи Центра» идет видеоролик с нарезкой лучших моментов в карьере Жолтока. Все до единого болельщики встают со своих мест и аплодируют. Они всегда будут помнить этого веселого, доброго, улыбчивого парня, который целиком и полностью посвятил свою жизнь семье и хоккею. Парня, который слишком торопился жить и ушел от нас так рано...  

 

Ранее в рубрике «Свалка»: