Алан Дзагоев: Хотел бы попробовать себя в Италии

Полузащитник ЦСКА и сборной России Алан Дзагоев рассказал о первом опыте выступления за сборную на крупном турнире, а также поделился тем, в какой стране хотел бы поиграть в будущем.

- Вина в проигрыше у всех одинаковая — в том числе и у меня, — приводит слова Дзагоева «Спорт-Экспресс». — Мы были одной командой и проиграли все вместе, поэтому валить все на двух-трех человек неправильно. Да и несправедливо.

— Вы один из тех, кто будет определять будущее нашей национальной команды. Как думаете, что надо сделать, чтобы ее вновь полюбили болельщики?

- Что бы мы ни делали, отношение зависит только от результата. Не потерпи сборная России поражения, никому и в голову не пришло бы распространять небылицы о ее игроках.

— Вы можете оспаривать падающий уровень физической готовности сборной, но то, что эмоционально команда разряжалась от матча к матчу, было, по-моему, очевидно.

- Сказал бы так: мы, наверное, были излишне спокойны. Никто не сомневался, что из группы можем и должны выходить. Зря так считали. Но еще раз повторю: футбол — такая игра, где от одного реализованного или нереализованного момента зависит все, вплоть до окончательных оценок игры команды на турнире.

— Но суть-то в том, что за весь второй тайм игры с греками, когда эта самая окончательная оценка стояла на кону, вы создали один-единственный момент — тот, когда мяч после вашего удара головой пролетел в сантиметрах от штанги. Чего же не хватало? Куража, мастерства или силы воли?

- Во втором тайме греки просто встали всей командой сзади, и мы увязли в их многослойной обороне. Наверное, куража действительно не хватило, но говорить о том, что мы не хотели выиграть или не отдали на поле все силы, могут только необъективные люди.

— Между тем, сравнивая вас с соперником, многие отмечают, что греки в отличие от сборной России на самом деле «умирали» на поле.

- Знаете, когда команда только отбивается, она вынуждена пластаться в подкатах и бросаться на каждый мяч. Вот и создается впечатление, что она «умирает».

— Может быть, ваши эмоции потерялись в четырех стенах варшавского отеля «Бристоль»? Вам лично это «заточение» не мешало?

- Нет. На таком турнире не думаешь о прогулках. А тренировки, отдых, восстановление — все это проходило вполне нормально.

-То, что даже при столь раннем вылете команды вы остались в числе лучших бомбардиров турнира, — достижение?

- Наверное, но оно никак не может заменить главное — командный результат.

— Что вы в итоге вынесли для себя из первого в жизни крупного турнира на уровне сборных?

- Массу очень важных вещей. Опыт, полученный в Польше, ни с чем не сравнится, даже с Лигой чемпионов. Теперь нужно воспользоваться им по максимуму.

— Следите за эпопеей с назначением нового главного тренера сборной?

- Это довольно трудно. Только-только, судя по сообщениям прессы, им стал Манчини, как уже его сменил Капелло.

— Слухи об интересе к вам разных европейских клубов бодрят?

- Ничего конкретного за этими слухами не стоит.

— А если появится конкретное предложение, задумаетесь об уходе из ЦСКА?

- Пусть оно сначала появится. Я уже говорил, что попробовать себя в Европе хотел бы, но, естественно, не каждое предложение может к этому привести. Оно, во-первых, должно устроить ЦСКА, а во-вторых, меня самого.

— Ваши приоритеты при этом меняются? Куда поехали бы в первую очередь, будь такой выбор?

- В Италию.

— Давайте перейдем к более приятной теме. Как вам собственная свадьба, понравилась?

- Очень! Волновался перед ней жутко, но все прошло отлично. Даже не ожидал, честное слово.

— Что запомнилось больше всего?

- Да я все помню: и московская часть, и владикавказская словно перед глазами стоят — в самых мелких подробностях. Секу оказался знатным барабанщиком! А во время фейерверка все Третье кольцо, рядом с которым мы праздновали, встало, чтобы посмотреть.

— А во Владикавказе, говорят, вместо полутора тысяч гостей, на которых рассчитывали, пришли все три?

- Знаете, главное — радушие и искреннее желание поздравить. Когда они есть, никто не обращает внимания на духоту и тесноту, которых не может не быть, когда гостей приходит вдвое больше. Я очень благодарен всем, кто разделил со мной столь важное событие.

— А почему Зарема все время была такой серьезной?

- Так положено. Невеста на осетинской свадьбе обязана быть скромной, опускать глаза вниз.

— Жениха подпустили к ней далеко не сразу — это тоже обычай?

- Да. Жених тоже должен вести себя скромно.

— Отходили от таких бурных торжеств долго?

- Двух дней послесвадебного отпуска не хватило. Приехал в Австрию на сбор — глаза еще сами собой закрывались.

— Наверное, режим нарушили?

- Имеете в виду спиртное? Если б я еще и тут отличился, то не просто спать хотел бы, а с ног валился бы как подкошенный. А так все-таки к пятнице пришел в себя и на занятиях выглядел уже более или менее свежо.